Как полюбить себя, или Мама для Внутреннего Ребенка

Зачем психотерапия, или Для чего искать Любящую Маму

  Зачем ходить на психотерапию? Это дорого, долго, а спустя несколько месяцев нередко выясняется, что еще и больно, трудно, стыдно и страшно. Хотя легче, конечно, тоже становится, и часто почти сразу.
  В целом мы идем по спирали в глубину. За несколько лет у человека всплывают разные травмы, он проходит несколько этапов. Периоды достижений, счастья, легкости и облегчения страданий сменяются новыми витками боли, страха и других неприятных чувств. Потом снова становится радостнее и легче, а затем психика, зарядившись ресурсами, опускается глубже и позволяет вскрыться более древним и болезненным слоям.
  Я прохожу свою личную психотерапию больше семи лет, а моя терапевт — больше двенадцати.
— Как, по-твоему, есть смысл продолжать терапию? Есть свет в конце туннеля? — недавно спросила я.
— То свет, то туннель, то свет, то туннель, — ответила она.
  А поскольку сложно оценить количество травм и степень их серьезности, а также то, насколько много человек может взять из терапии, — невозможно предсказать, сколько времени займет достижение желаемого результата. Кроме того, бывает, что люди мечтают о недосягаемых целях. Порой их запросы меняются спустя несколько месяцев.
  Но тех из нас, кто продолжает ходить на терапию на протяжении многих лет, объединяет ощущение, что оно того стоит. Что цена всех малопереносимых, тяжелых чувств, денег, времени и нервов адекватна тому, что мы приобретаем: осознанность, вменяемость, устойчивость, веру в себя, возможность опираться на свои силы. В жизни появляется больше свободы, легкости, возможности быть счастливым, отдыхать, идти своим путем и делать то, что нравится. Мы перестаем страдать, мучить себя, разрушать свои тело и психику, здоровье и отношения. Мы начинаем строить и сохранять взаимообогащающие партнерские союзы, создавать семьи, следовать за своей мечтой, обретать внутри себя все больше гармонии, поддержки, веры.
  Когда у Внутреннего Ребенка есть любящая, защищающая Мама, на борьбу Угнетающего Родителя с Ребенком уходит гораздо меньше сил. Появляется все больше любви к себе, способность принимать себя разным. Как следствие — больше любви, принятия и терпимости к окружающим, что улучшает отношения с ними. Все меньше тянет судить, осуждать других, а тем более — переделывать. Все чаще возникает простой интерес к ним, удивление, восхищение: «Надо же, какой ты!». Дружелюбие, общение на равных, здоровая открытость и непосредственность — все то, что свойственно детям, проявляется сильнее. Приходит умение радоваться мелочам, чувствовать счастье от незначительных вещей, жить текущим моментом. Приходят вдохновение и идеи для разнообразных проектов и энергия на их воплощение.
  Через свои чувства и желания можно постепенно отыскать путь к самому себе, найти свое призвание; понять, чего же хочется на самом деле. Многие из нас проводят на работе почти треть жизни, и поэтому, мне кажется, очень важно, чтобы работа была любимой, увлекающей, вдохновляющей.
  Я считаю, что внутренняя гармония, счастливые, долгие и устойчивые взаимоотношения с близкими людьми, работа, приносящая и удовольствие, и деньги, а также интерес и радость к миру делают жизнь стоящей. Я вижу ключ к этому в том, чтобы любить и принимать себя; сопереживать себе, когда тяжело, и поддерживать — самостоятельно и с помощью друзей и родных. В том, чтобы проявлять себя, воплощать свое предназначение в работе и творчестве, в ежедневной жизни. Верить в себя и реализовываться; иметь свою точку зрения, свои принципы и опираться на них; уметь просить о помощи, отказывать и принимать отказ.
  На мой взгляд, все это стоит боли, страха, ярости, стыда и печали, которые необходимо прожить по пути; стоит всех подавленных и вытесненных чувств, детских ран. Для меня это окупается сторицей.
  Психотерапия — невероятно захватывающий и потрясающий процесс. Он уникален у каждого человека. Его невозможно сравнивать и делать какие-либо прогнозы, хотя клиенты любят спрашивать, сколько времени им еще понадобится, чтобы проработать то или это: например, вырастить внутри себя Любящую Маму или избавиться от травм. У каждого своя история, свой путь, и пока не пройдешь его, нельзя узнать ответ. Еще сложнее описать, как именно меняется человек в процессе психотерапии. Что происходит? Почему именно на этой встрече, после этой обучающей или терапевтической группы что-то сдвинулось? Это тайна, и описать ее можно только в образах и символах. Поэтому я написала сказку о своей психотерапии. О том, как я шла к своему Внутреннему Ребенку и встретила его. О том, как боролась со своим Внутренним Угнетающим Родителем — в этой книге я называю его Обвинителем, так как основное чувство, которое я испытывала в детстве, была вина. Сказка метафорически отражает пройденный мной в психотерапии путь, которому посвящена эта книга.
  …Когда я пошла на психотерапию, в кабинете терапевта я увидела анонс обучающе-терапевтической программы для детских психологов. Но тогда я была бесконечно далека от себя и своего Ребенка и подумала: «Нет, это не для меня, я же не буду детским психологом».
  Прошел первый год терапии, год невероятных изменений. И я поняла, что эта программа вполне для меня. Я тогда еще не осознавала этого, но мой Ребенок уже начинал звучать во мне все громче, и он точно на нее хотел. Он привел меня туда помимо моего сознания. Я не очень тогда понимала, зачем мне это, но точно знала, что нужно.
  Моему Ребенку было очень хорошо на этой группе, он нашел себе друзей, получил там много тепла и любви. Он очень привязался ко всем своим маленьким друзьям, всей душой полюбил их. С ними он мог быть собой. Там у него было другое — счастливое — детство. Никто не обижал его. Его любили и радовались, что он есть. И он был счастлив. Ему вообще свойственно быть счастливым. Но начиналось все далеко не так безоблачно.

  Сказка о разлуке и встрече с моим Внутренним Ребенком

  Ребенок в темнице

  Сначала Ребенку очень тяжело жилось внутри меня. Самой страшной фигурой в его жизни был Обвинитель. С ним была связана бесконечная боль, которую приходилось испытывать Ребенку. Пока я не разобралась с Обвинителем, мой Ребенок был во всем виноват. Его стыдили, ругали, затыкали, ему не давали ни жить, ни проявляться. Его сослали в самую дальнюю темницу, глубоко под землей.
  Первое время он протестовал, кричал, бился о стены, стучал кулачками по толстенной двери:
— Выпустите меня! Я хочу жить! Что я сделал не так?! Я же ребенок, я маленький!
  В ответ дверь иногда распахивалась, и на него набрасывался
Обвинитель — огромный ужасный черный человек. Он кричал на малыша, обвинял его в самых страшных грехах, надвигался неумолимой тенью. Он грозил раздавить и уничтожить.
— Ты не имеешь права жить! Только попробуй проявиться — я тебя уничтожу! Ты — стыд и позор! Лучше бы тебя не было!
  Дверь с грохотом захлопывалась.
Мой Ребенок горько плакал. И звал маму.
— Где ты, мама? Разве может быть, что ты меня не любишь? Неужели я тебе совсем не нужен?
  Шли годы.
  В каменной темнице моему Ребенку было обидно, горько, одиноко, холодно, страшно. Он сидел съежившись в углу каменного подвала и молча плакал. Горючие слезы стекали по его худым бледным щечкам в полной темноте. Он больше не верил, что кто-то вызволит его оттуда. Он уже не звал, не кричал, не жаловался. Он давно понял, что это бесполезно. Он почти разучился говорить. Почти перестал жить. 

  Потеря

  Мама не слышала его. Не могла найти его, прийти к нему, спасти. Ее сердце чувствовало его глухую отчаянную боль, плач и мольбу. Но она не могла найти к нему дорогу, преодолеть все опасности, справиться со всеми монстрами, встававшими на пути. Ее душа разрывалась от горя и боли за него: «Как получилось, что я отдала своего малыша? Как я могла поверить им, когда они убеждали меня, что так будет лучше для всех?».
  Его мама — это я.
  Они — старшие жители замка — взрослые и умные. Они жили в этом мире давно и знали правила, рамки и традиции, помогавшие выжить в нем. Они говорили:
— Не надо слушать своего ребенка. Что он может знать? Ведь он маленький, несмышленый.
  Я поверила, когда они сказали, что этот мир слишком страшен и опасен для него.
— Мы же о тебе заботимся, — убеждали они. — Мы хотим каклучше: для тебя и для всех. Мы больше знаем жизнь.
  Часто у меня не получалось защитить своего малыша. Ему было больно, он ошибался, расстраивался. Но ведь он только учился!
  Они укоризненно качали головами:
— Смотри, у тебя не получается, видишь? Мы же предупреждали. Отдай его нам. Мы знаем, где для него безопасное место.
  Под их упрекающими взглядами я чувствовала себя плохой матерью и вообще — плохой. Я верила им. Мне было страшно остаться одной. Я боялась, что если не буду их слушаться, то меня прогонят, сочтут неблагодарной тварью. Как мы с Ребенком тогда выживем? Они были жестоки и непоколебимо уверены в своей правоте. Но другой жизни я не знала. Они были моим миром.
— Ты не справишься с жизнью. Поверь нам, мы точно знаем. Мы там были. Мир ужасен. Он непредсказуем, опасен, переменчив. Тебе не выдержать этого.
  Мы жили в безопасном замке. Бойницы, глухие ворота, ров, колья. А вдруг нападут враги? Враги могущественны и беспощадны, это все знают. Стоит ослабить защиты — и тебя уничтожат.
  Я чувствовала себя слабой и беспомощной. Я теряла веру в свои силы, умения, таланты. Мое сердце твердило мне, что я справлюсь, что они обманывают меня. Что мир другой, в нем другие законы. Ведь не может быть так! Но я все меньше доверяла себе. Почти перестала себя слушать.
  «Наверное, они правы. Мне не справиться, не уберечь моего
Ребенка. А вдруг он поранится? Ему будет больно, обидно. Лучше отдать его, они знают место, там он будет в безопасности».
  И я отдала. Они увели Ребенка, не слушая его криков, протестов, мольбы. Я зажала уши, чтобы не слышать его плача, раздиравшего мне сердце.
— Мамочка, не отдавай меня! Я боюсь! Я хочу быть с тобой! Мама, мне страшно! Я не хочу с ними! Позволь мне остаться с тобой!
  Его голосок раздавался все дальше по коридору:
— Не запирайте меня! Я хочу быть свободным! Я хочу жить!