Взрывной ребенок. Новый подход к воспитанию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей

Дети ведут себя хорошо, если могут.

Для родителей нет ничего удивительнее и занятнее, чем на­блюдать, как их ребенок осваивает новые навыки и с каждым месяцем и годом самостоятельно справляется со все более сложными проблемами. Сначала он начинает ползать, потом ходить, а затем и бегать. Лепет постепенно превращается в речь, понятную окружающим. Улыбка перерастает в более тонкие формы человеческого общения. Ребенок запоминает буквы, начинает читать отдельные слова, предложения, абза­цы, книги.
Не менее удивительна неравномерность, с которой раз­виваются различные навыки у разных детей. Некоторым лег­ко дается чтение, но возникают проблемы с математикой. Есть дети, преуспевающие во всех видах спорта, а другим любые спортивные достижения даются с заметным усилием. В некоторых случаях отставание объясняется отсутствием практики (например, Стив не может правильно ударить по мячу из-за того, что никто ни разу не показал ему, как это делается). Но нередко сложности в освоении определенного навыка возникают, несмотря на желание самого ребенка добиться положительного результата, даже после соответ­ствующих объяснений и тренировок. Дело не в том, что дети не хотят овладеть конкретным навыком, они просто не овла- девают им с ожидаемой скоростью. Если навыки ребенка в какой-то области сильно отстают от ожидаемого уровня раз­вития, мы стараемся ему помочь. Тренер по бейсболу может показать Стиву, как попадать битой по мячу, а учитель Кена может позаниматься с ним чтением дополнительно после уроков. 

Одни дети поздно начинают читать, другие никогда не добиваются выдающихся спортивных результатов. А есть де­ти, которые отстают в сфере адаптивности и самоконтроля. Именно про них написана эта книга. Овладение этими на­выками крайне важно для общего развития ребенка, посколь­ку гармоничное существование немыслимо без способности разрешать возникающие проблемы и улаживать разногласия с окружающими, а также контролировать себя в ситуации эмоционального стресса. На самом деле трудно представить себе ситуацию, которая не требовала бы от ребенка гибкости, адаптивности и самоконтроля. Когда дети спорят, во что им играть, взрослые надеются, что оба ребенка обладают навы­ками решения проблем, которые помогут им прийти к взаи­мовыгодному, устраивающему их обоих решению. Если из-за плохой погоды родители вынуждены отменить долгождан­ную поездку в Луна-парк, они надеются, что их ребенок су­меет пережить разочарование без истерики, согласиться с изменением планов и обсудить альтернативный вариант времяпрепровождения. Если ребенок поглощен видеоигрой, а настало время накрывать на стол, родители надеются, что ребенок будет в состоянии прервать игру, справится с есте­ственным чувством раздражения и осознает, что он сможет вернуться к игре позже. А если ребенок решил съесть три блинчика сегодня и еще три завтра, а его младший брат тоже захотел блинчики на завтрак, мы надеемся, что этот ребенок способен отойти от черно-белой оценки ситуации («это те три блинчика, которые я собиралась съесть завтра, и я их никому не отдам») и распознать в ней промежуточные от­тенки («мне не нужны именно эти блинчики... я могу попро­сить маму купить еще... а может быть завтра я и не захочу блинчики, а захочу что-нибудь другое»). 

Нередко свойственные ребенку неадаптивность и раз­дражительность заметны буквально с момента рождения. Младенцы с тяжелым нравом чаще страдают от колик, у них не устанавливается регулярный режим кормлений и сна, они с трудом успокаиваются, слишком остро реагируют на шум, свет и дискомфорт (голод, холод, мокрую пеленку и т.д.) и плохо переносят любые изменения. У других детей проблемы с адаптивностью и самоконтролем могут возникать позднее, когда окружающий мир начинает требовать от них умения пользоваться разговорной речью, самоорганизации, сдержи­вания своих порывов, эмоционального самоконтроля и на­выков социализации.

Важно понять, что подобные дети не выбирают созна­тельно вспыльчивость как манеру поведения, точно так же, как дети не выбирают сознательно сниженную способность к чтению: такие дети просто отстают от нормы в развитии навыков адаптивности и самоконтроля. Следовательно, тра­диционные объяснения вспыльчивости и непослушания де­тей, вроде таких: «он делает это, чтобы обратить на себя вни­мание», «он просто хочет добиться своего» или «когда ему надо, он может вести себя прекрасно», не имеют ничего об­щего с действительностью. Есть огромная разница между взглядом на вспыльчивое поведение как на результат отста­вания в развитии и обвинением ребенка в намеренном, со­знательном и целенаправленном плохом поведении. А объяс­нение причин поведения ребенка, в свою очередь, неразрыв­но связано с методами, которыми вы пытаетесь изменить это поведение. Другими словами, ваша стратегия воспитания определяется избранным вами объяснением. 

Это крайне важная тема, нуждающаяся в обсуждении. Если вы считаете поведение ребенка намеренным, сознатель­ным и целенаправленным, то такие ярлыки, как «упрямец», «спорщик», «маленький диктатор», «вымогатель», «жажду­щий внимания», «вздорный», «любитель покомандовать», «скандалист», «сорвавшийся с цепи» и т.п. будут казаться вам вполне резонными, а применение популярных стратегий, принуждающих к послушанию и втолковывающих ребенку, «кто в доме главный», станет приемлемым способом решения проблемы. Вы объясняете поведение своего ребенка именно так? Вы не одиноки в этом. И вы не единственный, кто обна­руживает, что подобное объяснение и соответствующая ему стратегия воспитания не дают желанного результата. 

Я призываю родителей отказаться от таких взглядов и подумать над альтернативным объяснением: ваш ребенок уже осознает, что нужно вести себя хорошо, а его склонность к постоянным скандалам и истерикам отражает своеобраз­ную задержку в развитии — одну из многих, возможных в процессе обучения и освоения мира, — задержку в развитии навыков адаптивности и самоконтроля. С этой точки зрения принуждение к послушанию, дополнительная мотивация хорошего поведения и объяснение ребенку, «кто в доме глав­ный», бессмысленны и могут привести к отрицательному ре­зультату, поскольку он и без того уже мотивирован, осознает роль хорошего поведения и понимает, кто в доме главный. Можно ли понять истинные причины подобного поведе­ния? Найдем ли мы правильные слова для описания затрудне­ний, испытываемых такими детьми? Существуют ли альтер­нативные стратегии воспитания, которые отвечают нуждам взрывных детей и их родителей лучше, чем традиционные? Да, да и еще раз да.


Давайте начнем с причин подобного поведения. Основ­ную идею этой книги можно выразить так: 

дети ведут себя хорошо, если могут. 

Другими словами, если бы ваш ребенок мог вести себя хорошо, он вел бы себя хорошо. Если бы он мог воспринимать налагаемые взрослыми ограничения и требования окружаю­щих спокойно, он бы так и делал. Вы уже знаете, почему он этого не может: из-за задержки развития в области адаптив­ности и самоконтроля. Почему у него возникла подобная задержка развития? Скорее всего у ребенка отсутствует ряд определенных навыков, обсуждению которых посвящена следующая глава. Как помочь такому ребенку? Именно это­му посвящена вся оставшаяся часть книги. 

Проблема в том, что в отношениях со взрывными детьми взрослые нередко придерживаются совсем иной философии: дети ведут себя хорошо, если хотят. Сторонники такого взгляда убеждены, что дети вполне способны вести себя более приемлемым образом, но просто не хотят этого. Почему же они этого не хотят? Привычное объяснение, распространен­ное даже среди действующих из лучших побуждений спе-Циалистов-психологов, состоит в том, что родители подобных детей — плохие воспитатели. Но эта точка зрения совершен­но не объясняет, почему же братья и сестры взрывных детей прекрасно умеют себя вести. Зато, как и следовало ожидать, подобные объяснения и философия ведут к такой стратегии воспитания, которая мотивирует детей вести себя хорошо, и помогает родителям стать более эффективными воспитате­лями (как правило, с помощью распространенных методов поощрения и наказания). Почему подобные методы нередко оказываются безуспешными, обсуждается в пятой главе.

Давайте перейдем к общему описанию проблемы. Пра­вило номер один: не следует слишком верить в то, что по­ставленный психиатрический диагноз поможет вам понять вашего взрывного ребенка. Диагноз не поможет понять, ка­кие нарушенные интеллектуальные навыки лежат в основе его постоянных скандалов и истерик. Термины «СДВГ», «би­полярное расстройство» или «обсессивно-компульсивный синдром» не дают нам никакой информации о тех интеллек­туальных навыках, которые отсутствуют у ребенка, и которые мы, взрослые, должны помочь ему обрести. 

Нижеследующее описание куда полезнее, чем любой диа­гноз, ибо оно помогает понять, что происходит с ребенком (а иногда и со взрослым человеком), когда он взрывается: 

• взрыв (вспышка раздражения), как и любые другие формы неадаптивного поведения, возникает, когда предъявляемые к человеку требования превышают его способность адекватно на них отвечать. 

Вы не найдете этого описания в пособиях по диагности­ке (что, признаться, меня не слишком смущает). На самом деле, это хорошее описание подавляющего большинства не­адаптивных форм поведения, свойственных человеку. Именно поэтому люди испытывают приступы паники. Именно поэто­му маленький ребенок может отказаться спать в своей кро­вати. Именно поэтому ребенок может заползать под стол и сворачиваться там в позе эмбриона. Именно поэтому взры­ваются те взрывные дети, которым посвящена эта книга. Теперь нам остается выяснить, какие факторы мешают ваше­му ребенку достичь того уровня адаптивности и самоконтро­ля, который от него требуется.

Подобный ответ способен свести с ума, и обычно он лишь усиливает нарастающее в родителях раздражение. Тем не менее, заметим, что ребенок, скорее всего, говорит правду. В идеальном мире ребенок ответил бы примерно так: — Понимаете, мама и папа, у меня есть проблема. И вы, и многие другие люди постоянно говорите мне, что я должен делать, или просите меня переключиться с моего образа мыс­лей на ваш, а у меня это не очень-то получается. Когда меня просят об этом, я начинаю раздражаться. А когда я раздра­жен, я не могу мыслить здраво, и от этого я раздражаюсь еще сильнее. Тогда вы начинаете на меня сердиться, а я начинаю делать или говорить такие вещи, которые я вовсе не хотел бы делать или говорить.
В результате вы сердитесь на меня еще сильнее и наказываете меня, и тут начинается полный бардак. Когда пыль оседает — ну, вы понимаете, когда ко мне возвращается способность мыслить здраво, — мне очень стыдно за все, что я сделал и сказал. Я знаю, что происходящее расстраивает вас, но поверьте, меня это тоже не радует. 

Увы, мы живем не в идеальном мире. Взрывные дети ред­ко бывают способны ясно описать свои затруднения. Тем не менее некоторые дети и взрослые находят вполне доступные способы объяснить то, что происходит с ними в момент взры­ва эмоций. 

Один из моих юных пациентов описывал состояние моз­гового ступора в момент раздражения как «замыкание моз­га». Он объяснял, что его мозг замыкало на какой-либо идее и он не мог расстаться с ней, несмотря на все резонные и разумные попытки окружающих помочь ему. Другой маль­чик, здорово разбирающийся в компьютерах, сказал, что он хотел бы иметь у себя в мозгу процессор Pentium, чтобы мыс­лить в состоянии раздражения быстрее и рациональнее. Д-р Дэниел Голман¹ в своей книге «Эмоциональный интеллект» описывает подобное состояние как «взлом нейронов». Со­вершенно ясно, что в разгар взрыва эмоций «никого нет до­ма». Поэтому наша задача — не допустить замыкания мозга вашего ребенка или взлома его нейронов, помочь ему ясно и рационально мыслить, когда он находится на пике раздра­жения, и убедиться, что «дома кто-то есть».

В этой главе было высказано немало новых идей, достой­ных осмысления. Вот их краткий перечень. 

Адаптивность и самоконтроль — это важные разви­ваемые навыки, которые у некоторых детей не развиты на уровне, соответствующем их возрасту. Задержка в развитии этих навыков ведет к различным отклонениям в поведении: внезапным проявлениям вспыльчивости, истерикам, физи­ческой и словесной агрессии, которые часто становятся ре­акцией на самое невинное стечение обстоятельств и оказы­вают травмирующее, негативное влияние на взаимоотноше­ ния таких детей с родителями, учителями, братьями, сестра­ми и ровесниками.
Стратегия помощи ребенку зависит от того, как и ка­кими словами вы объясняете его взрывное поведение.

Отказ от традиционных объяснений означает отказ от традиционных методов воспитания. Вам нужен новый план Действий. Но сначала надо выяснить еще кое-что.

Исследователь, занимающийся проблемами эмоциональной культуры и развития эмоциональных способностей. Он считает, что между эмоциональными способностями и успехами в лич­ной жизни и работе существует неопровержимая связь. {Прим. перев.) 
Ничто так не угнетает родителей, как наличие у ребенка хронической проблемы, суть которой не вполне ясна. Если у вашего ребенка хронические желудочные или головные боли, сильная экзема, затрудненное дыхание, вы хотите узнать, почему! И если у вашего ребенка хронические трудности с самоконтролем и адаптивностью, вы тоже хотите узнать, по­чему! Будучи страшно угнетены и растеряны из-за взрывов своего ребенка, родители нередко требуют от него логиче­ского объяснения его действий. Но задавать этот вопрос ре­бенку бесполезно. Поэтому нередко диалог выглядит так: 

Родитель: «Мы об этом говорили тысячу раз... Почему ты не можешь сделать того, о чем тебя просят? Из-за чего ты так злишься?
Взрывной ребенок: «Я не знаю».